Но мне не нравится этот мир. Тот был лучше.
Название:Укольчик
Автор:Kassielle
Фандом: Блич
Рейтинг:твиордая РЭ(R)
Пейринг: Хичиго/Гриммджо
Жанр: науке это неизвестно)
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: от прав на персонажей отказываюсь
Предупреждение:полуPOV.ООС.АУ-постканон.Мат.Насилие.Я превзошла саму себя
Примечание: спасибо ambizianka за столь интересную идею
Размещение:вы только спросите,ладно?)
втыкаем?
Подземелье…после Уэко Мундо ему не привыкать к темным помещениям. Но вот какого хрена его приковали? Могли бы и какую-то хренотень, вроде Заэлевых браслетов, на руки одеть. Так нет, блять! Приковали к сырой холодной стене, жрать дают хорошо, если раз в трое суток, и ведь цепей не снимают, сволочи! Между прочим, руки затекли! И запястья саднит так, что сил нет! Он тихо рычит, так как не хочет, чтобы его слабость заметили шинигами, которые, возможно, за ним наблюдали.
Тем не менее, все его предосторожности пали даром. Отвратительный ржавый скрип железа, с которым дверь впускает «посетителя». Он слышит по звуку шагов - это тот сумасшедший ученый, с помощью которого его зашвырнуло сюда. Зарычать бы, рвануться навстречу, располосовать когтями живот, и плевать, что Пантера где-то у них, на изучении – голыми руками удушил бы. Даже не так – опрокинул бы на этот холодный пол, навалился бы всем телом и располосовал бы грудь в кровавое месиво, а затем впился бы клыками в горло, чувствуя упоительно солоноватый привкус во рту и нащупывая языком слабеющий пульс.
Однако его приятные мечты обрывают – длиннющим ногтем шинигами прикасается к щеке, оставляя почти видимый след. Арранкар вздрагивает от отвращения.
- Ооо, наша киса ещё не сломалась? – скрипучий голос въедается в сознание, заставляя рычать от ненависти. Тем временем шинигами отступает на шаг, и что-то гремит там, в тени двери. Ах, да, с ним ещё постоянно какая-то девка, как зомбированная, шляется.
Носит за ним всякую хрень - пробирки там, шприцы. У Заэля вместо девки фрассьоны шныряли. Те ещё суки.
За воспоминаниями арранкар не замечает, как ученый подходит к нему, держа в руке шприц, заполненный золотисто-зелёной жидкостью. Мгновение – и его уже придерживают за руку, вводя в вену содержимое шприца. Пленник шипит, однако не вырывается – мало ли, вдруг загонит эту дрянь поглубже? Опыт был, причем не очень-то и радостный. Кроме того, его крепко держит за руку этот псих.
Мягкий щелчок, и железная хватка отпускает его локоть. Шинигами довольно усмехается и кидает через плечо:
- Нему, запиши: немедленного действия препарата не наблюдается.
- Ссука, что ты мне вколол? – из-за жажды голос хриплый и посаженный. Пока он чувствует себя нормально, не считая саднящей боли от укола.
- О, не обращай внимания. Небольшой эксперимент, о котором никто не узнает. Так ведь, киса? – ноготь снова проводит по скуле, однако теперь арранкар рычит оттого, что хочется как-то потянуться головой вслед за рукой, усилить соприкосновение... Чёрт! Он тихо матерится сквозь зубы.
- Нему, запиши: неконтролируемая реакция на прикосновения, повышенная чувствительность. Ками, а что будет, если кто-нибудь зайдет, - мерзко усмехаясь, шинигами поманил за собой девку и вышел. Лязг захлопнувшейся двери больно отозвался в ушах. Этот придурок был прав – все чувства обострились настолько, что впору было выть от злости. Но гордость не позволяет выказать малейшую слабость, и остается только висеть на кандалах, покрывая семиэтажным матом всех шинигами и этого психа в частности.
*
После победы в войне осталось мало выживших. Ичимару томился в Башне Раскаяния, ожидая приговора. По Сообществу Душ, потерявшему значительную часть шинигами, носилась Нелл с поручениями – адские бабочки справлялись не так успешно. Верхушка Эспады, Старк и Халлибел, согласились сотрудничать с Сейретеем некоторое время, однако на них были ограничители реяцу. Барраганн отказался, оставшись в Уэко Мундо – он мнил себя королем, а теперь это было полностью его королевство. Что же касается Гриммджо…
Ичиго на своих плечах вытащил его из песков – как-никак, Шестой Эспада был достойным противником. Да и помог, в некотором роде. Через месяц, когда он посетил Общество Душ и спросил о Джаггерджеке, ответом было что-то невнятное. Куросаки вспылил, и, не будь рядом Рукии, разнес бы все, что видел. Ведь не зря же он тащил кошака на своей спине через всю пустыню? Шинигами пообещала узнать, в чем дело.
Секунды, минуты ожидания, проведенные перед главным зданием…Ичиго уже начинал нервничать, но неожиданно девушка подошла сзади и положила руку ему на плечо:
- Его держат в лаборатории 12 отряда.
- Да? Ну, пошли, - напускное спокойствие дорого давалось парню, он размашисто отмеривал шаги, гулко отзывались камни мостовой; Рукия едва за ним успевала.
У входа в лабораторию их встретил Акон:
- Куроцучи-тайчо предупредил, что вы появитесь. Куросаки-сан, прошу. Кучики-сан, тайчо распорядился не пропускать вас.
Рукия пожала плечами. Ичиго, оглянувшись на девушку, прошел внутрь. Он шел по темным коридорам в сопровождении неизвестного шинигами, стараясь не споткнуться о перепутанные провода. Почему-то помещение, в котором, по словам Рукии, держали Гриммджо, находилось глубоко внутри, под землей – Ичиго кожей чувствовал холод и передёргивался, видя перед собой огромных пауков, бесшумно спускающихся по нити паутины – похоже, коридор использовался нечасто. Наконец, они дошли до какой-то камеры. Свет сюда не проникал, парень зябко поёжился от сырости и спросил:
- Ну, что?
Шинигами молча достал замысловатый ключ и вставил его в невидимое для Куросаки отверстие. Ключ легко провернулся, - похоже, дверь часто открывалась, - и отвратительный ржавый скрип отдался головной болью, чем-то напоминая голос Пустого. Ичиго, закрывая уши ладонями, вошел внутрь. Его спутник поставил на пол рядом с парнем фонарь, который он до того нес, и удалился, не проронив ни звука.
Куросаки некоторое время привыкал к темноте и к тишине, а потому не сразу услышал тихое рычание и лёгкий лязг цепей. Он оглянулся на звук – Гриммджо недовольно нахмурился, встретившись взглядом со своим невольным спасителем. Запястья арранкара были закованы в странного вида кандалы, покрытые спекшейся кровью – похоже, он отчаянно пытался освободиться.
-Блять… - Ичиго не мог выдать ничего осмысленнее. Он подошел к Джаггерджеку.
-Что? – сощурился арранкар. – Нравится?
Сочувствие шевельнулось где-то в глубине души парня, и он провел рукой по ярко-голубым прядям. Всего лишь на миг Гриммджо захотелось, чтобы его пожалели. Проклиная себя за слабость, он рванулся, ударив парня ногами и нехило плеснув реяцу. Куросаки отшатнулся, но внезапно закричал и упал на колени, обхватив голову руками. Гриммджо с недоумением следил за ним. Через минуту шинигами медленно поднял голову. В черных глазах с золотистой радужкой плескалось явное безумие.
-Киииса, - протянул дребезжащий голос, ударяя по натянутым в струны нервам. Гриммджо вздрогнул, когда шинигами поднялся и приблизился к нему настолько, что он кожей чувствовал чужое дыхание.
-Какого хрена ты творишь? – Гриммджо зарычал, когда прохладные руки прошлись по плечам, по рёбрам, по животу, задевая дыру Пустого – больно-больно-черт-как-же-больно!
-Помогаю. А что, не видно? – с издевательской ухмылкой шинигами стягивал с Гриммджо хакама, и каждое прикосновение к коже было, как раскаленной иглой, оголенным проводом, острым гвоздём, и хотелось скулить от боли, и не только от неё. Арранкар не удержался от разочарованного стона, когда Ичиго - или не Ичиго? - наконец отошел от него, сложив руки на груди и разглядывая с весьма довольным выражением лица.
- Курросаки, - прохрипел-простонал арранкар, пытаясь освободиться от кандалов.
-Куросаки здесь нет, и можешь не волноваться по этому поводу, - его ладони легли на бёдра Джаггерджека, и прикосновение тотчас же отозвалось болезненным возбуждением. Гриммджо закусил губу, чтобы не застонать в голос, шинигами тем временем продолжал:
-И я – не Куросаки, киса. Я – его личный Пустой. Холлоу. У меня даже имени нет, - каждое слово сопровождалось поглаживанием и живота, и бёдер арранкара, отчего он дергался, словно на электрическом стуле, вскидывался навстречу ласкающей ладони и разочарованно колотился об стену, когда прохладные пальцы намеренно оставляли без внимания жаждущий прикосновения пах.
Пустой разобрал фонарь и усмехнулся, макая пальцы в теплое масло:
-Я смотрю, ты уже готов.
Гриммджо оставалось лишь сверлить его яростным взглядом и пробовать лягаться, пока шинигами – или Пустой? – закидывал его ноги к себе на плечи, но лишь до тех пор, пока он не провел пальцами между ног. Сладкое, острое безумие застилало разум с каждым новым прикосновением, и Джаггерджек, словно послушная марионетка, выгибался, стараясь потереться о Холлоу, и разочарованно, в голос, застонал-зарычал, когда тварь замерла и отстранилась.
-Ну, давай уже, - низким, срывающимся голосом попросил-приказал арранкар. Пустой лишь поцокал языком:
-Похоже, вас вежливости не обучали, - проговорил хриплым голосом и на миг коснулся паха кончиками пальцев. Гриммджо взвыл, сам не свой от ярости и возбуждения. Холлоу приподнялся на цыпочках и шепнул «Попроси», касаясь языком ушной раковины. Плюнув на остатки гордости, арранкар прошипел:
-Возьми уже.
-Что-что? Не слышу, киса.
-Да, блять, трахни меня, выеби, наконец! – Гриммджо рванулся навстречу Холлоу, потерся о прохладную кожу. Глаза шинигами вспыхнули:
-Ну, раз ты так хочешь, - он сдвинул в сторону хакама и толкнулся в арранкара, горячего, отзывающегося на каждое движение отчаянным рывком навстречу. Холлоу с удовольствием наблюдал за искаженным лицом Гриммджо: стрелки бровей разглажены, за приоткрытыми губами видны белоснежные клыки, и дышит часто-часто – так, что хочется затрахать его до потери сознания.
Джаггерджек же беспрестанно рычал – от бессильной ярости и от вожделения, которое гнуло тело дугой, не спрашивая разрешения у разума. Материться уже не хватало сил – его крепко вбивали в стенку, к которой был прикован, потакая чужому влиянию – о, да, арранкар буквально чувствовал, как частицы неведомого препарата гуляют по жилам, заставляя помимо воли желать кого угодно, хоть бы и эту бледную тварь, который, сука, так офигенно берёт.
Холлоу усмехнулся и, чувствуя, что подходит к концу, решил позаботиться о своей «подстилке». Он погладил Джаггерджека по груди, животу, краю дыры, вызвав сдавленное шипение, и, наконец, несильно сжал у основания, и в тот же момент Гриммджо оскалился в беззвучном крике, дрожа всем телом и отталкивая от себя Пустого. Он же, наоборот, тесно прижался к арранкару, сгорая вместе с ним в огне оргазма.
Через пару минут Холлоу отошел от Джаггерджека, поправляя хакама, и хмыкнул:
-Да, киса, видок у тебя ещё тот. Интересно, что скажет Куросаки, а?
Гриммджо лишь смерил его взглядом, полным бессильной ненависти, и громыхнул кандалами. Пустой же зашипел и отвернулся от арранкара, сжав кулаки. Постепенно краски начали возвращаться к телу шинигами, и спустя пару мгновений Ичиго обернулся.
Крайнее изумление отразилось на его лице при виде Джаггерджека, последний лишь беспомощно отвел взгляд. Жгучий стыд сковывал горло и не давал взглянуть на своего лучшего врага.
-Гриммджо?
-Блять, Куросаки, уйди, ками ради, - арранкар ненавидел просить, но лучше уж так, чем видеть понимающий взгляд ненавистных карих глаз. Ичиго пожал плечами и повернулся, чтобы идти. Бросив напоследок недоумевающий взгляд, он закрыл за собой дверь. Железный лязг уже не резал уши арранкару.
Маюри радостно потирал руки, сидя перед экраном видеонаблюдения
Автор:Kassielle
Фандом: Блич
Рейтинг:твиордая РЭ(R)
Пейринг: Хичиго/Гриммджо
Жанр: науке это неизвестно)
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: от прав на персонажей отказываюсь
Предупреждение:полуPOV.ООС.АУ-постканон.Мат.Насилие.Я превзошла саму себя
Примечание: спасибо ambizianka за столь интересную идею
Размещение:вы только спросите,ладно?)
втыкаем?
Подземелье…после Уэко Мундо ему не привыкать к темным помещениям. Но вот какого хрена его приковали? Могли бы и какую-то хренотень, вроде Заэлевых браслетов, на руки одеть. Так нет, блять! Приковали к сырой холодной стене, жрать дают хорошо, если раз в трое суток, и ведь цепей не снимают, сволочи! Между прочим, руки затекли! И запястья саднит так, что сил нет! Он тихо рычит, так как не хочет, чтобы его слабость заметили шинигами, которые, возможно, за ним наблюдали.
Тем не менее, все его предосторожности пали даром. Отвратительный ржавый скрип железа, с которым дверь впускает «посетителя». Он слышит по звуку шагов - это тот сумасшедший ученый, с помощью которого его зашвырнуло сюда. Зарычать бы, рвануться навстречу, располосовать когтями живот, и плевать, что Пантера где-то у них, на изучении – голыми руками удушил бы. Даже не так – опрокинул бы на этот холодный пол, навалился бы всем телом и располосовал бы грудь в кровавое месиво, а затем впился бы клыками в горло, чувствуя упоительно солоноватый привкус во рту и нащупывая языком слабеющий пульс.
Однако его приятные мечты обрывают – длиннющим ногтем шинигами прикасается к щеке, оставляя почти видимый след. Арранкар вздрагивает от отвращения.
- Ооо, наша киса ещё не сломалась? – скрипучий голос въедается в сознание, заставляя рычать от ненависти. Тем временем шинигами отступает на шаг, и что-то гремит там, в тени двери. Ах, да, с ним ещё постоянно какая-то девка, как зомбированная, шляется.
Носит за ним всякую хрень - пробирки там, шприцы. У Заэля вместо девки фрассьоны шныряли. Те ещё суки.
За воспоминаниями арранкар не замечает, как ученый подходит к нему, держа в руке шприц, заполненный золотисто-зелёной жидкостью. Мгновение – и его уже придерживают за руку, вводя в вену содержимое шприца. Пленник шипит, однако не вырывается – мало ли, вдруг загонит эту дрянь поглубже? Опыт был, причем не очень-то и радостный. Кроме того, его крепко держит за руку этот псих.
Мягкий щелчок, и железная хватка отпускает его локоть. Шинигами довольно усмехается и кидает через плечо:
- Нему, запиши: немедленного действия препарата не наблюдается.
- Ссука, что ты мне вколол? – из-за жажды голос хриплый и посаженный. Пока он чувствует себя нормально, не считая саднящей боли от укола.
- О, не обращай внимания. Небольшой эксперимент, о котором никто не узнает. Так ведь, киса? – ноготь снова проводит по скуле, однако теперь арранкар рычит оттого, что хочется как-то потянуться головой вслед за рукой, усилить соприкосновение... Чёрт! Он тихо матерится сквозь зубы.
- Нему, запиши: неконтролируемая реакция на прикосновения, повышенная чувствительность. Ками, а что будет, если кто-нибудь зайдет, - мерзко усмехаясь, шинигами поманил за собой девку и вышел. Лязг захлопнувшейся двери больно отозвался в ушах. Этот придурок был прав – все чувства обострились настолько, что впору было выть от злости. Но гордость не позволяет выказать малейшую слабость, и остается только висеть на кандалах, покрывая семиэтажным матом всех шинигами и этого психа в частности.
*
После победы в войне осталось мало выживших. Ичимару томился в Башне Раскаяния, ожидая приговора. По Сообществу Душ, потерявшему значительную часть шинигами, носилась Нелл с поручениями – адские бабочки справлялись не так успешно. Верхушка Эспады, Старк и Халлибел, согласились сотрудничать с Сейретеем некоторое время, однако на них были ограничители реяцу. Барраганн отказался, оставшись в Уэко Мундо – он мнил себя королем, а теперь это было полностью его королевство. Что же касается Гриммджо…
Ичиго на своих плечах вытащил его из песков – как-никак, Шестой Эспада был достойным противником. Да и помог, в некотором роде. Через месяц, когда он посетил Общество Душ и спросил о Джаггерджеке, ответом было что-то невнятное. Куросаки вспылил, и, не будь рядом Рукии, разнес бы все, что видел. Ведь не зря же он тащил кошака на своей спине через всю пустыню? Шинигами пообещала узнать, в чем дело.
Секунды, минуты ожидания, проведенные перед главным зданием…Ичиго уже начинал нервничать, но неожиданно девушка подошла сзади и положила руку ему на плечо:
- Его держат в лаборатории 12 отряда.
- Да? Ну, пошли, - напускное спокойствие дорого давалось парню, он размашисто отмеривал шаги, гулко отзывались камни мостовой; Рукия едва за ним успевала.
У входа в лабораторию их встретил Акон:
- Куроцучи-тайчо предупредил, что вы появитесь. Куросаки-сан, прошу. Кучики-сан, тайчо распорядился не пропускать вас.
Рукия пожала плечами. Ичиго, оглянувшись на девушку, прошел внутрь. Он шел по темным коридорам в сопровождении неизвестного шинигами, стараясь не споткнуться о перепутанные провода. Почему-то помещение, в котором, по словам Рукии, держали Гриммджо, находилось глубоко внутри, под землей – Ичиго кожей чувствовал холод и передёргивался, видя перед собой огромных пауков, бесшумно спускающихся по нити паутины – похоже, коридор использовался нечасто. Наконец, они дошли до какой-то камеры. Свет сюда не проникал, парень зябко поёжился от сырости и спросил:
- Ну, что?
Шинигами молча достал замысловатый ключ и вставил его в невидимое для Куросаки отверстие. Ключ легко провернулся, - похоже, дверь часто открывалась, - и отвратительный ржавый скрип отдался головной болью, чем-то напоминая голос Пустого. Ичиго, закрывая уши ладонями, вошел внутрь. Его спутник поставил на пол рядом с парнем фонарь, который он до того нес, и удалился, не проронив ни звука.
Куросаки некоторое время привыкал к темноте и к тишине, а потому не сразу услышал тихое рычание и лёгкий лязг цепей. Он оглянулся на звук – Гриммджо недовольно нахмурился, встретившись взглядом со своим невольным спасителем. Запястья арранкара были закованы в странного вида кандалы, покрытые спекшейся кровью – похоже, он отчаянно пытался освободиться.
-Блять… - Ичиго не мог выдать ничего осмысленнее. Он подошел к Джаггерджеку.
-Что? – сощурился арранкар. – Нравится?
Сочувствие шевельнулось где-то в глубине души парня, и он провел рукой по ярко-голубым прядям. Всего лишь на миг Гриммджо захотелось, чтобы его пожалели. Проклиная себя за слабость, он рванулся, ударив парня ногами и нехило плеснув реяцу. Куросаки отшатнулся, но внезапно закричал и упал на колени, обхватив голову руками. Гриммджо с недоумением следил за ним. Через минуту шинигами медленно поднял голову. В черных глазах с золотистой радужкой плескалось явное безумие.
-Киииса, - протянул дребезжащий голос, ударяя по натянутым в струны нервам. Гриммджо вздрогнул, когда шинигами поднялся и приблизился к нему настолько, что он кожей чувствовал чужое дыхание.
-Какого хрена ты творишь? – Гриммджо зарычал, когда прохладные руки прошлись по плечам, по рёбрам, по животу, задевая дыру Пустого – больно-больно-черт-как-же-больно!
-Помогаю. А что, не видно? – с издевательской ухмылкой шинигами стягивал с Гриммджо хакама, и каждое прикосновение к коже было, как раскаленной иглой, оголенным проводом, острым гвоздём, и хотелось скулить от боли, и не только от неё. Арранкар не удержался от разочарованного стона, когда Ичиго - или не Ичиго? - наконец отошел от него, сложив руки на груди и разглядывая с весьма довольным выражением лица.
- Курросаки, - прохрипел-простонал арранкар, пытаясь освободиться от кандалов.
-Куросаки здесь нет, и можешь не волноваться по этому поводу, - его ладони легли на бёдра Джаггерджека, и прикосновение тотчас же отозвалось болезненным возбуждением. Гриммджо закусил губу, чтобы не застонать в голос, шинигами тем временем продолжал:
-И я – не Куросаки, киса. Я – его личный Пустой. Холлоу. У меня даже имени нет, - каждое слово сопровождалось поглаживанием и живота, и бёдер арранкара, отчего он дергался, словно на электрическом стуле, вскидывался навстречу ласкающей ладони и разочарованно колотился об стену, когда прохладные пальцы намеренно оставляли без внимания жаждущий прикосновения пах.
Пустой разобрал фонарь и усмехнулся, макая пальцы в теплое масло:
-Я смотрю, ты уже готов.
Гриммджо оставалось лишь сверлить его яростным взглядом и пробовать лягаться, пока шинигами – или Пустой? – закидывал его ноги к себе на плечи, но лишь до тех пор, пока он не провел пальцами между ног. Сладкое, острое безумие застилало разум с каждым новым прикосновением, и Джаггерджек, словно послушная марионетка, выгибался, стараясь потереться о Холлоу, и разочарованно, в голос, застонал-зарычал, когда тварь замерла и отстранилась.
-Ну, давай уже, - низким, срывающимся голосом попросил-приказал арранкар. Пустой лишь поцокал языком:
-Похоже, вас вежливости не обучали, - проговорил хриплым голосом и на миг коснулся паха кончиками пальцев. Гриммджо взвыл, сам не свой от ярости и возбуждения. Холлоу приподнялся на цыпочках и шепнул «Попроси», касаясь языком ушной раковины. Плюнув на остатки гордости, арранкар прошипел:
-Возьми уже.
-Что-что? Не слышу, киса.
-Да, блять, трахни меня, выеби, наконец! – Гриммджо рванулся навстречу Холлоу, потерся о прохладную кожу. Глаза шинигами вспыхнули:
-Ну, раз ты так хочешь, - он сдвинул в сторону хакама и толкнулся в арранкара, горячего, отзывающегося на каждое движение отчаянным рывком навстречу. Холлоу с удовольствием наблюдал за искаженным лицом Гриммджо: стрелки бровей разглажены, за приоткрытыми губами видны белоснежные клыки, и дышит часто-часто – так, что хочется затрахать его до потери сознания.
Джаггерджек же беспрестанно рычал – от бессильной ярости и от вожделения, которое гнуло тело дугой, не спрашивая разрешения у разума. Материться уже не хватало сил – его крепко вбивали в стенку, к которой был прикован, потакая чужому влиянию – о, да, арранкар буквально чувствовал, как частицы неведомого препарата гуляют по жилам, заставляя помимо воли желать кого угодно, хоть бы и эту бледную тварь, который, сука, так офигенно берёт.
Холлоу усмехнулся и, чувствуя, что подходит к концу, решил позаботиться о своей «подстилке». Он погладил Джаггерджека по груди, животу, краю дыры, вызвав сдавленное шипение, и, наконец, несильно сжал у основания, и в тот же момент Гриммджо оскалился в беззвучном крике, дрожа всем телом и отталкивая от себя Пустого. Он же, наоборот, тесно прижался к арранкару, сгорая вместе с ним в огне оргазма.
Через пару минут Холлоу отошел от Джаггерджека, поправляя хакама, и хмыкнул:
-Да, киса, видок у тебя ещё тот. Интересно, что скажет Куросаки, а?
Гриммджо лишь смерил его взглядом, полным бессильной ненависти, и громыхнул кандалами. Пустой же зашипел и отвернулся от арранкара, сжав кулаки. Постепенно краски начали возвращаться к телу шинигами, и спустя пару мгновений Ичиго обернулся.
Крайнее изумление отразилось на его лице при виде Джаггерджека, последний лишь беспомощно отвел взгляд. Жгучий стыд сковывал горло и не давал взглянуть на своего лучшего врага.
-Гриммджо?
-Блять, Куросаки, уйди, ками ради, - арранкар ненавидел просить, но лучше уж так, чем видеть понимающий взгляд ненавистных карих глаз. Ичиго пожал плечами и повернулся, чтобы идти. Бросив напоследок недоумевающий взгляд, он закрыл за собой дверь. Железный лязг уже не резал уши арранкару.
Маюри радостно потирал руки, сидя перед экраном видеонаблюдения
@музыка: Three Days Grace - Just Like You
@темы: фанфики, Гриммджо&прочие
